Судьба замечательной красавицы XIX века Наталии Гончаровой и поныне окутана мифами, таит в себе множество неразгаданных тайн. И чтобы осмыслить, понять дар Наталии Гончаровой, её миссию — должно было пройти не одно десятилетие! Образ избранницы поэта пробился сквозь напластования времён. И как же медленно и трудно очищается её образ от обывательского злословия, чтобы вновь предстать в своей первозданной чистоте! Поклоняться Пушкину и чернить его Мадонну — «две вещи несовместные».

 Среди титанов Возрождения одно из первых мест бесспорно принадлежит Леонардо да Винчи. Сила его ума, его гениальные научные предвидения, его замечательные технические изобретения, наконец, его великое реалистическое искусство, все это повергало в изумление его современников и продолжает оставаться недосягаемым до сегодняшнего дня. Вряд ли в истории человечества найдется еще одна личность, которую можно охарактеризовать так многогранно: изобретатель, художник, анатом, музыкант, архитектор, скульптор, инженер, гений, провидец, поэт... Его изобретения опередили время на сотни лет. Его жизнь окутана тайной, а некоторые работы до сих пор вызывают удивление…

 Судьба замечательной красавицы XIX века Наталии Гончаровой и поныне окутана мифами, таит в себе множество неразгаданных тайн. И чтобы осмыслить, понять дар Наталии Гончаровой, её миссию — должно было пройти не одно десятилетие! Образ избранницы поэта пробился сквозь напластования времён. И как же медленно и трудно очищается её образ от обывательского злословия, чтобы вновь предстать в своей первозданной чистоте! Поклоняться Пушкину и чернить его Мадонну — «две вещи несовместные».

 Золотой век Екатерины II… Плетущие интриги фавориты, преданные гвардейцы, таинственные масоны, — двор великой императрицы до сих пор не раскрыл своих тайн. Государыня, конечно, не была святой — ее грехи известны. Но все они —

Император Константин Багрянородный лично описал приём Княгини Ольги в Константинополе. Хроника германского императора Оттона I знает её как королеву. Русской Православной Церковью она канонизирована как равноапостольная. Ольга осталась в памяти не только местью за мужа, устроением государства и обращением в христианство. Понимание исторической роли княгини зависит от контекста, до сих пор ускользающего от историков. Кто же она такая, святая благоверная княгиня Ольга? Откуда мы знаем о ней и деяниях первых русских князей? Насколько эти знания достоверны? Чем сведения о великой княгине отличаются от легенд о её предшественниках? Какова подоплёка мифа о варягах-руси? На все эти вопросы — впервые с полной откровенностью — отвечает книга доктора исторических наук Андрея Богданова. 

 Можно сказать без преувеличения — это имя знакомо каждому российскому читателю, благодаря книге Александра Дюма «Три мушкетера». Однако оценки политической деятельности «Красного кардинала» до сих пор кардинально расходятся. Воспитанный Дюма «широкий читатель» традиционно относится к Ришелье враждебно, но профессиональные историки давно воздали должное силе и таланту этой личности, которой фактически в одиночку приходилось противостоять неприкрытой враждебности со стороны всего двора Людовика XIII. Между тем завоевания политики Ришелье оказали непосредственное влияние на ход истории всей Европы. Более того, именно он в самой Франции остановил готовую вот-вот разразиться настоящую гражданскую войну между католиками и протестантами. И это далеко не все! Так кем же на самом деле он был — Арман-Жан дю Плесси-Ришелье — духовным лидером, гениальным политиком или изощренным интриганом? На эти вопросы отвечает новая книга историка и писателя Сергея Нечаева.

 Путешественница, десятки лет проведшая в странствиях, писательница и философ, возвестившая идеи Всемирного братства и основавшая с этой целью Теософское общество, — Елена Петровна Блаватская (урожденная фон Ган) для многих стала олицетворением таинственной Индии, буддийского Востока с его легендами о надмирной Шамбале — твердыне мудрости и справедливости. Другие считали ее авантюристкой, променявшей Россию на непонятное «индусское масонство». Но почему тогда она сохранила приверженность русскому монархизму, почему осталась близким другом российских консервативных политиков, которых еще недавно именовали не иначе как черносотенцами? Не в том ли дело, что она, дочь прибалтийского немца, по материнской линии происходила из древнего русского дворянского рода? Любой штрих в ее биографии вызывает множество вопросов, а то и просто ставит в тупик…

 Император Павел I — фигура трагическая и оклеветанная; недаром его называли «Русским Гамлетом». Этот Самодержец давно должен занять достойное место на страницах истории Отечества, где его имя все еще затушевано бездоказательными, тенденциозными измышлениями. Сам его образ исполнен тайны. Великий Магистр Мальтийского ордена, человек западной ориентации, — но почему его в таком случае глубоко уважали русские старообрядцы? Его правление, бурное и яркое, стало важной вехой истории России, и трудно усомниться в том, что если бы не трагические события 11—12 марта 1801 года, то история нашей страны развивалась бы во многом совершенно иначе.

 Рихард Вагнер, пожалуй, самый неординарный и неоднозначный композитор. До сих пор не утихают споры вокруг его творчества, которое у одних вызывает фанатичный восторг, а у других стойкое неприятие. Несомненно одно — гений Вагнера стоит в списке мирового музыкального наследия на одном из первых мест, а его творчество составило целую эпоху в истории музыки. И в то же время в адрес Вагнера-человека раздаются довольно серьезные обвинения. Он — ярый революционер и одновременно патологический должник из-за своей неуемной любви к роскоши. Он — чуть ли не идеолог Третьего рейха и любимый композитор А. Гитлера. Он — олицетворение «черной неблагодарности», «разнузданности нравов», «разрушения чужих семейных очагов». Судьба сыграла с ним злую шутку: после его смерти сама его жизнь превратилась в миф…

 Если бы Никола Тесла был только великим ученым, вряд ли это породило бы столь жгучий интерес ко всему, что он написал. Его статьи и письма издаются — и раскупаются нарасхват, не только теми, кого интересует история науки и техники. Конечно, талантливый ученый всегда совершает открытия не столько рассудком, сколько интуитивным прозрением — непостижимым и граничащим с даром пророка. Скептик скажет, что это преувеличение; но ведь не о каждом ученом говорят, что он нашел ключ к могущественным стихиям природы, таинственным и грозным; что кто-то, может быть, уже владеет этим ключом…