Дореволюционный Харбин превратился в важный торговый и административным центр благодаря своему блестящему положению на перекрестке различных водных, сухих, железных и торговых дорог. Любопытную деталь в градостроительном плане города отмечал один из наблюдателей этого великого строительства: «Даже в том, как застраивался Харбин, ощущается типично русская провинциальная традиция. Начинался город с прибрежной части. Впоследствии этот район так и называли Пристанью. Улицы именовались: Артиллерийская, Казачья, Китайская, Полицейская, Аптекарская, Коммерческая».

 Среди русских харбинцев было много и представителей творческой интеллигенции, преподававших в местных учебных заведения и издававших уникальные книги. Среди них – труд профессора Баранова "По китайским храмам Ашихэ", созданный на основе личных впечатлений от посещения священных для местного населения мест, с приведенными мельчайшими особенностями обрядовой и канонической сторон буддизма и конфуцианства, до наших дней не потерял своей актуальности.

Среди исследователях азиатской культуры и этнографии народов Дальнего Востока, стоит вспомнить бывшего драгомана Императорского российского консульства в Мукдене Г. И. Долю, женатого на православной японке. В свободное от службы в Китае время, он дважды обошел пешком Японию, собрав интереснейший материал по этнографии. В Китае Доля составил обстоятельный архив данных, собранных в дни его странствий по японской земле, систематизировал и обработал тысячи единиц документов, и в ожидании публикации их на родине. Во время оккупации Китая японской разведке стало известно о наличии важных материалов, собранных Долей. К этому времени дипломата уже не было в живых, а его жена послушно передала соплеменникам все, что было в её распоряжении. После ознакомления с бумагами, представители японской разведки засекретили архив и вывезли его особым поездом из Мукдена в Японию.

В первые два десятилетия жизнь горожан постоянно омрачалась деятельностью многочисленных бандитов. Главными фигурантами громких дел, помимо отдельных русских преступников, вроде легендарного харбинского вора-домушника Ивана Корнилова, приговоренного китайским судом к казни через медленное удушение, были и оставались хунхузы. Редко проходил день, когда эти негодяи не похищали кого-нибудь из горожан. Особенно страдали богатые китайские дельцы, русские эми­гранты и евреи. За одну только весну в Харбине были похи­щены десятки богатых китайских банкиров, коммерсантов и промышленников. Миллионер Ван Ю-Цзин за сына за­платил выкуп в 250.000 китайских долларов, а затем за собственное освобождение уже целых полмиллиона долларов. Владелец известного в Харби­не универсального магазина Дун Фа-Лун по имени Мо Вэ-Тан был похищен дважды, каждый раз внося выкуп по 200000 дол­ларов за освобождение. Богатый харбинский коммерсант Чан Цин-Хо за три похищения уплатил в совокупности 500,000 долларов. Другой коммерсант Лу Тай запла­тил за возвращение сына 100,000 долларов и за себя — 50.000 долларов. Жители Харбина боялись купаться на Сунгари, так как за рекой, вблизи города, бродили банды хунхузов. В одном из хунхузских лагерей, в пяти милях от Харбина, в то лето находилось семеро русских, из которых один умер под пыт­ками. Даже популярный харбинский доктор Казем-Бек, пользовавшийся всеоб­щей любовью горожан за свою широкую благотворительность, был похищен хунхузами дважды и каждый раз должен был вносить крупный выкуп. Из других русских были похищены купец Тарасенко, мальчик Валентин Танаев, сирота, содержавшийся при католической общине, которого приняли по ошибке за сына местного харбинского богатея, коммерсанты Тисминитский, Ескин и другие. Бога­того харбинского еврея по имени Шерель де Флоренс похитили шестеро китайцев при выходе из харбинской синагоги на глазах двухсот с лишним свидетелей. После трехмесячного плена у хунхузов соплеменники выкупили его за 25.000 долларов.

После того, как многие эмигранты были отправлены на Родину или уехали в далекие страны, русское влияние в городе постепенно сходило на нет. Следущая трагедия произошла во время «культурной революции»: «Достаточно вспомнить бульдозеры, сносившие харбинские некрополи, горящие православные храмы, поругание икон, вспахивание мест упокоения сотен русских людей – основателей и строителей великого города. Память о русском присутствии вытравливали на уроне топонимических изменений, переименовывая на свой лад улицы, скверы и пристани..»

Алекс Громов, Афиша@Mail.ru