Павел Скоропадский. Воспоминания гетмана. М.: Вече, 2019
Он запомнился по сцене из «Дней Турбиных» Булгакова:
Г е т м, а н. Вечно опаздывают. Сводку мне за последний час. Живо!
Ш е р в и н с к и й. Осмелюсь доложить вашей светлости: я только что принял дежурство. Корнет князь Новожильцев, дежуривший передо мной…
Г е т м, а н. Я давно уже хотел поставить на вид вам и другим адъютантам, что следует говорить по-украински. Это безобразие, в конце концов! Ни один мой офицер не говорит на языке страны, а на украинские части это производит самое отрицательное впечатление. Прохаю ласково.
Ш е р в и н с к и й. Слухаю, ваша светлость. Дежурный адъютант корнет… князь… (В сторону.) Черт его знает, как «князь» по-украински!.. Черт! (Вслух.) Новожильцев, временно исполняющий обязанности… Я думаю… думаю… думоваю…
Г е т м, а н. Говорите по-русски!
Ш е р в и н с к и й. Слушаю, ваша светлость.
В реальности исторический Павел Петрович Скоропадский (1873−1945), а точнее Его Светлость Ясновельможный Пан Гетман Всея Украины Павло Скоропадський, украинский язык родным не считал. Свои воспоминания, равно как и многие письма, предпочитал писать на русском.
Да и, как это видно из его мемуаров, к украинскому национализму относился довольно скептически. Вот одна из его бесед с генералом Корниловым, летом 1917 г.
«Корнилов встретил меня любезно и принял со словами: «Я от вас требую украинизации вашего корпуса (34-го — А. М.)».
Он мотивировал это тем, что одна из «украинских» дивизий на его глазах хорошо проявила себя во время в целом неудачного для русской армии июньского наступления.
«Корнилову я ответил, что только что был в Киеве, где наблюдал украинских деятелей, и на меня они произвели впечатление скорее неблагоприятное, что корпус впоследствии может стать серьезной данной для развития украинства в нежелательном для России смысле и т. д. На это мне Корнилов сказал, прекрасно помню его слова, они меня поразили: «Всё это пустяки, главное война. Всё, что в такую критическую минуту может усилить нашу мощь, мы должны брать».
Неожиданные слова для генерала, считавшего себя русским патриотом.
Впрочем, у Скоропадского немало таких неожиданных оценок и характеристик. Например, он очень тепло отзывался о генерале Владимире Селивачеве, который в дальнейшем сотрудничал с красными.
Касаясь собственного гетманства (29 апреля — 14 декабря 1918), Скоропадский рассказывал о своих сотрудниках, в частности министре исповеданий философе и богослове Василии Зеньковском, «очень благожелательном и мягком человеке. Несколько увлекающемся и кадете завзятом». Одновременно пан гетман писал и о политических противниках, и вновь неожиданно. Вот как он отзывался о Симоне Петлюре:
«искренний в своих отношениях к Украине и затем честный в денежном отношении… Его политические убеждения далеко не крайние настолько, что мне приходило даже в голову привлечь его в состав правительства… Петлюра мог бы быть одним из чрезвычайно полезных деятелей времени гетманства».
Неожиданно? Но чего еще ожидать от политика, который пишет воспоминания на языке другой страны.
Подробности: https://regnum.ru/news/2625054.html
