Анна Барт – русская американка, живет в США более двадцати лет. В издательстве «Вече» вышло три ее романа –  Венец государя, Месть из прошлого, Талисман вечной юности. Сегодня она отвечает на вопросы издательства «Вече».

     - Анна, что послужило толчком к сочинительству?

          - Поездки в Мексику на полуостров Юкатан. Я бывала там неоднократно, как-то незаметно увлеклась самобытной историей, облазила сохранившиеся пирамиды в джунглях и прочитала все,  что только можно было найти о расцвете и упадке  цивилизаций майя и ацтеков. 

    -Что легло в основу книги «Месть из прошлого»?

    - Жизнь  польской аристократки Марины Мнишек и ее русского мужа - «царя-самозванца» Дмитрия Ивановича в первой четверти 16-го столетия, то есть в то время,  которое российские историки называют «Смутным».      Фигура царя Дмитрия – или Лже-Дмитрия? - спустя столетия не перестает бередить умы исследователей.  Никто не может с точностью сказать: кем же он был?  Сыном Ивана Грозного?  Или, все же,  беглым монахом Гришкой Отрепьевым? Меня же давно смущал  и настораживал следующий факт:  все официальные  свидетельства жизнеописания и смерти «Лжедмитрия»  (и его польской жены) относятся к годам правления царя Михаила  Романова и датированы они после рокового 1613, то есть после окончания «Смутных времен».

    - О чем же повествуют «очевидцы»?

   -  Оказывается, Лжедмитрий был страшным уродом. Хромым, горбатым, беззубым, кривым, с бельмом на глазу,  рябым да еще и с двумя огромными бородавками - на носу и под глазом.  Гуляка, кривляка, бил Марину смертным боем, бегал «налево» и насиловал ее прислужниц.       Кстати, на прижизненной польской гравюре Дмитрия-Лжедмитрия, изображен серьезный темноволосый  молодой человек в тяжелых средневековых  доспехах.  Никаких  бородавок и горбов.   Может,  не писанный красавец, но отнюдь не урод.   А вот на  портрете, написанном спустя почти сто лет после его смерти в 1698 году, обнаруживается удивительнейшая метаморфоза - лохматый старик с порочной полуухмылкой на губах, обвислыми щеками и глубокими морщинами.  А ведь Дмитрию было всего 20 лет, когда он прибыл в Московию и если правил он, как  вопиют «исторические» источники, шесть лет, то в день кончины в 1606 году ему было всего 23 года! Так почему же на гравюре его изобразили шестидесятилетним стариком?   Вопросы, вопросы..   

          - А что же «очевидцы» рассказывают нам о Марине Мнишек?

     - Ничего, кроме одного: она была чрезвычайно честолюбива и в  угоду своему ненасытному честолюбию согласилась на венчание с беглым монахом, вором, убийцей Гришкой Отрепьевым, который уверял всех, что он-де был младшим сыном Ивана Грозного – царевичем Дмитрием.  

     Мне всегда казалось диким, что  гордая аристократка-панночка  делила ложе с беглым монахом-авантюристом ради призрачной надежды стать когда-нибудь московской царицей и – главное! – согласилась на зачатие наследника.  В шестнадцатом веке девочек благородных кровей готовили для аристократов  из той же «стаи».  Аристократы серьезно относились к рождению наследников, но современные люди плохо разбираются в вопросах фамильной чести и «крови» - им можно наплести все, что угодно.   Мне стало по-настоящему жаль царя Дмитрия, а особенно – молоденькую царицу Марину.  По воле историков она осталась в памяти потомков развратной полькой, взявшей в мужья  бородавчатого подкидыша, сына  неизвестных родителей.     А кто из читателей помнит сейчас, что после смерти Лже-Дмитрия под номером 3,  Марину Мнишек заточили в башню, не кормили и не поили, били, а ее сына, четырехлетнего мальчика Ивана, повесили на воротах Спасской башни Кремля в Москве?

     Зачем же повесили мальчика?

     Если его отец был беглым монахом?  И почему казнь ребенка осталась в официальных документах того времени, если он был – сыном никому неизвестного Гришки Отрепьева?

         - Чем вас привлекает форма исторического повествования?

     - Исторический жанр – покруче самой фантастической фантастики.  Никакие приключения инопланетян или землян на звезде Зет или Игрек не сравняются по драматичности, необычности,   запутанности,  и «фантастичности» с тем, что происходит с людьми на исторической арене. Кроме того, очень хочется  дать зашельмованной «исторической личности» второй шанс  –  оправдаться и объясниться. Поэтому в своей третьей книге «Талисман весной юности» я даю возможность Екатерине Медичи прожить еще одну жизнь и, возможно, разбить вдребезги еще одну «легенду». Собирая материалы для всех своих романов, я пришла к твердому заключению: не отдельные  личности с какими-то сверхъестественными способностями творят историю, а самые  простые,  обыкновенные  люди!  Они жили, любили, творили, порой злобничали, воевали, царствовали, совершали ошибки, теряли близких, растили детей, болели, умирали  и вряд ли предполагали, что их имена запишутся потомками на скрижали истории  в весьма искаженном и неправдоподобном варианте.    

     А я хочу восстановить справедливость!

     И пусть Екатерина Медичи расскажет о своей жизни сама – в моем романе, написанном в жанре исторического детектива.

   -  Каким критериям должен отвечать исторический роман, чтобы он был интересен читателю?

    - Хотелось бы, чтобы мои романы соответствовали критериям Льва Толстого: «бодро, весело, умно и талантливо». Я уверена, писать о  давно забытых событиях  и людях нужно занимательно, легко,  чтобы разбудить  любопытство читателя к нашему прошлому, а что может быть занимательнее  хорошей детективной истории?    Поэтому в моем романе всегда присутствует  интрига, преступление  или необычно  завязанный сюжет с элементами психологической драмы и, конечно, любовь, любовь!  Кроме того, существует  еще одно непременное условие:  исторический роман должен, обязан пересекаться  с нашими днями!   И главное: роман должен быть написан  «правильным» русским языком без ругательств, мата,  тюремного жаргона и грамматических ошибок!

     - Представляете ли вы своего читателя?

    -  Люди любого возраста, вероисповедания, расы,  живущие в России и за рубежом.  Они влюблены в историю, много путешествуют, но не располагают временем ходить в библиотеки и читать исторические диссертации маститых историков.  Они либеральны и не отгрызут голову писателю только за то, что он осмелился  выйти из общепринятых рамок и робко  высказал необычную  версию  «нового прочтения истории».

         - Что нового у вас в чернильнице, то бишь в компьютере?       ---Задумок, пожалуй, слишком много.  Начиная новый роман, я никогда не знаю, куда  и как далеко «уведет» меня фантазия.  К тому же,  мои герои  нередко начинают капризничать, вылезать из временных рамок - им не нравиться судьба, уготовленная  им, избранный век или государство.       Самое трудное – определиться с веком и страной, но думаю, мой новый роман опять будет посвящен России.  Меня привлекает 19-ый век и неординарная фигура императора Николая 1, о котором, к сожалению, тоже написано много гадостей.  История государства Российского – преглубокий колодец, где  за толщей воды прячутся неразгаданные еще, удивительнейшие тайны. Я хочу разглядеть их - скрытые на темном дне...