Как-то во время войны Сталин сказал: «Я знаю, что после моей смерти на мою могилу нанесут кучу мусора. Но ветер истории безжалостно развеет ее!» Не успел он умереть, как первая часть формулы начала сбываться, и сбывалась она пятьдесят лет. Точно как в басне, лягнуть мертвого льва сбежались все: гиены, шакалы, ослы. В начале 90-х маятник достиг высшей точки и, повинуясь неизбежному закону всемирного тяготения, пошел назад. Так вот, по мысли автора, Сталин как историческая фигура и как государственный деятель был умерщвлен сознательно и с особой жестокостью. Зачем и за что? Почему его так ненавидели пришедшие после? И коль скоро мы говорим о «тайнах великих», то настоящая тайна этого человека — не в том, как он умер, а в том, как он жил и что делал на самом деле, а не в сборниках сказок, именуемых учебниками истории.
Данная книга раскроет много тайн и загадок, связанных с великим вождем, развеет устоявшиеся мифы и позволит читателю самому делать выводы.

Молодое Советское государство, построенное большевиками на руинах Российской империи, требовало особого подхода к организации управления страной и настройки политической системы внутри ее. Этим было обусловлено создание двух параллельных управленческих структур – ВЦИК и ЦК.
Книга Сергея Сергеевича Войтикова рассказывает о взаимоотношениях между членами этих структур, с опорой на документы той эпохи показывает разные периоды их существования, говорит о конфликтах внутри их и о причинах краха системы в целом.
Благодаря академической четкости и одновременно простому стилю изложения книга будет интересна не только профессиональным историкам, но и широкому кругу читателей.

В книге раскрыт один из важнейших этапов деятельности органов государственной безопасности по защите экономики государства в сложное и противоречивое время; определено место экономических подразделений в системе органов государственной безопасности; раскрыты объективные и субъективные причины изменений в содержании
и основных направлениях деятельности органов безопасности по защите экономической безопасности государства; выявлены динамика развития экономических подразделений органов безопасности и основные тенденции в совершенствовании организационной структуры экономических подразделений органов ВЧК–ОГПУ–НКВД.

Историки до сих пор не пришли к единому мнению об институциональной основе репрессий 1928—1939 годов. Одни считают массовые убийства закономерным следствием победы коммунистической идеологии, другие утверждают, что Большой террор был лишь кульминацией «вызревания» неразрешимого политического конфликта, начавшегося ещё в царские времена. Автор уверен, что предвоенные репрессии — детище Сталина, закономерный результат воплощения его глобальных планов по переустройству советского общества. В этой книге — не только рассказ о трагедии, но и попытка посмотреть на события тех лет под новым, несколько необычным углом. Удачная или нет? Об этом судить читателю…

С детских лет мы, наверное, миллион раз слышали аббревиатуру ГУЛАГ. Подавляющее большинство россиян не знают, что это всего лишь управление, существовавшее с 1930 по 1960 год. Между тем система принудительного труда существовала еще со времен египетских пирамид. Когда мы плывем на теплоходе по каналу, едем по железной дороге, любуемся фортами крепостей или наблюдаем старт ракеты с космодрома в России и СССР, то должны знать — всё это сделано руками подневольных людей. Каналы, крепости, большие города, плотины ГЭС, золотые прииски и многое другое создано крепостными крестьянами, солдатами, заключенными и военнопленными. Мы по праву гордимся нашими техническими достижениями в технике, но, увы, первые советские баллистические ракеты и реактивные самолеты были спроектированы в «шарашках», где работали заключенные.
Об этом и многом другом читатель узнает из очередной книги Александра Широкорада.

С детских лет мы, наверное, миллион раз слышали аббревиатуру ГУЛАГ. Подавляющее большинство россиян не знают, что это всего лишь управление, существовавшее с 1930 по 1960 год.
Между тем система принудительного труда существовала еще со времен египетских пирамид. Когда мы плывем на теплоходе по каналу, едем по железной дороге, любуемся фортами крепостей или наблюдаем старт ракеты с космодрома в России и СССР, то должны знать — всё это сделано руками подневольных людей. Каналы, крепости, большие города, плотины ГЭС, золотые прииски и многое другое создано крепостными крестьянами, солдатами, заключенными и военнопленными. Мы по праву гордимся нашими техническими достижениями в технике, но, увы, первые советские баллистические ракеты и реактивные самолеты были спроектированы в «шарашках», где работали заключенные.
Об этом и многом другом читатель узнает из очередной книги Александра Широкорада.

Главный герой этой книги — полковник госбезопасности Борис Вениаминович Родос (1905—1956), ближайший сотрудник Лаврентия Берии. В самых разных источниках его до сих пор называют «активным участником сталинских репрессий», «одним из символов самых страшных страниц истории России», «самым жестоким палачом», «следователем-садистом» и т.д.
О жестокой эпохе, о времени масштабных политических репрессий 1930—1940-х годов, о судьбе одного из высших офицеров советских репрессивных органов рассказывает новая книга О.С. Смыслова.

Главное внимание в книге Р. Баландина и С. Миронова уделено внутрипартийным конфликтам, борьбе за власть, заговорам против Сталина и его сторонников. Авторы убеждены, что выводы о существовании контрреволюционного подполья, опасности новой гражданской войны или государственного переворота не являются преувеличением. Со времен Хрущева немалая часть секретных материалов была уничтожена, «подчищена» или до сих пор остается недоступной для открытой печати. Cкрываются в наше время факты, свидетельствующие в пользу СССР и его вождя. Все зачастую сомнительные сведения, способные опорочить имя и деяния Сталина, были обнародованы.
Между тем сталинские репрессии были направлены не против народа, а против определенных социальных групп, преимущественно против руководящих работников. А масштабы политических репрессий были далеко не столь велики, как преподносит антисоветская пропаганда зарубежных идеологических центров и номенклатурных перерожденцев.

 В течение многих десятилетий после его ареста и казни в 1953 году Лаврентия Павловича Берию вспоминали только как одного из самых кровавых сталинских палачей. Лишь с началом перестройки в оценке Берии возникла некая неоднозначность. Выяснилось, что Берия после смерти Сталина стал инициатором реабилитации тех, кто был арестован по «делу врачей» и по некоторым другим громким делам, возникшим в послевоенные годы. Лаврентий Павлович также предлагал объединение Германии, ради которого готов был пожертвовать социализмом в ГДР, нормализовать отношения с Югославией, выступал за заключение перемирия в Корее. Он настаивал на предоставлении большей самостоятельности союзным республикам, повышении роли в них национальных кадров и языков. Берия добился закрытия ряда грандиозных, но заведомо нерентабельных и сомнительных в экологическом отношении строек. И он же ратовал за отмену прописки и успел почти вдвое уменьшить лагерное население за счет широкой амнистии. И еще Лаврентий Павлович отстаивал совсем уж революционное – перенос центра власти из партийных органов в советские…

Каждая эпоха имеет своих изгоев. Лаврентий Берия не был абсолютным злом. Ни верным рыцарем вождя народов, ни участником заговоров. Берия не был и тайным демократом, провозвестником наступившей через три с лишним десятилетия перестройки, отечественным Дэн Сяопином. Он был одним из представителей власти, а затем стал изгоем, приговоренным к расстрелу. Почему он бесследно исчез? Кто стоял за заговором и скорым судом над ним и его сотрудниками? Именно благодаря этой тайне, вызвавшей столько пересудов, произошло странное превращение функционера Берии в символ ушедшей эпохи. Для одних Берия стал ревностным исполнителем грандиозных государственных проектов, неподкупным борцом с партийной и государственной номенклатурой. Для других — жестоким палачом, не избежавшим справедливого приговора…